Хотя мне - нет. У меня началась Великая Зимняя Дипрессия. Правда, рано она как то в этом году. Это, наверное, всё воспоминания с осени, осени 2001 года; как то неожиданно вспомнилось: самая длинная ночь, от самых сумерек до тусклого сиреневого рассвета, пахнущая дешевыми сигаретами, чистой мужской рубашкой и так и не сбывшимися мечтами. Ни слова за целую ночь - только слёзы. Вид с края крыши был уже привычно-обычным...
Андрей, тогда ещё живой и бесконечно любимый, тревожно-синими глазами, ловил каждое движение, каждый выдох; ладонями наверное хотел вытирать слёзы - но я не подпускала. Боялась. Когда он отворачивался, искоса, незаметно, разглядывала его четко обрисованный профиль; с горечью смотрела как ветер цепляется за воротничек его рубашки, теребит его, наглея, кусает за шею и целует в ямочку между ключиц. Кутаясь в теплую куртку Андрея, бесконечно ревела и мысленно, взглядами, мимикой умоляла толкнуть меня вниз, с крыши. Тогда он поворачивал ко мне красивое спокойное лицо и отрицательно качал головой. Живой... только он всегда, до последнего дня, до последней своей минуты верил в меня. И всегда был на моей стороне. Только он в свои неполные восемнадцать любил меня так по-настоящему...
Сколько лет уже прошло, а я всё помню... И я всегда буду помнить внимательный взгляд синих глаз, и непослушную, часто скрывающую их смольную челку. Я никогда не забуду, никогда-никогда. И подчастую, пряча лицо на груди у другого, я всё равно буду думать о том далеком и так и не случившемся. Я живу, ды-шу, улыбаюсь, не скрывая теперь своей боли и своих слёз, и открывая сердце другим, пытаясь найти что-то похожее, я всё лучше и лучше понимаю, что... что...
... что я кажется всё ещё люблю Тебя.