Дышу перебинтованными легкими. Больно.
Прижимая себя к себе, ступаю босыми по мерзлоте крыш. Продрогла по самое нёбо, а в твоих запястьях плещется солнце.
Кто-то спрятался в моей памяти, рассыпался по рецепторам, и не звонит. Страшно. Я боюсь тишины больше чем одиночества.
"А кто-то сейчас держит тебя за руку, дышит одним на двоих с тобой небом, и, может быть даже, перенимает твои привычки. И сыплет зима в вашу форточку снегом. Много его - не жалко – знай себе, испаряется к потолку, залипает…"
Я лучше помолчу. Потому что когда проговариваю – теряю. Становится совсем мало. Тебя. Вокруг и внутри. Одиноко? Страшно? Нет. Просто – страшно одиноко, а счастье в кратковременности…Сорок минут прошли двадцать пять минут назад, рассыпались ожиданием. [э! нет! я никого не обвиняю!]
Пришейте мне заплатку на счастье, да побольше. Все же, мы все, все люди на этой планете одинаковы, когда в наших глазах стоят слёзы.
А я - суггойный генетический упырь, я так решил.
Грядет новый образ, мать его. Ножницы мне не давайте главное.
Ножницы не давайте говорю!!
...а то мало ли что случится в порыве нежности к самому себе.