Фолк - безумiе 2007.

Если ты со мной, то разведи огонь.

Я скажу заклятье в несколько слов.

Искру пламени поймай на ладонь,

И мы останемся с тобою здесь,

На Перекрёстке Миров.

Вот и побаловались вчера немного. Почти что как в старые добрые времена; да это не главное, главное, что рожи знакомые. Решила, что цивильненько вылезем с Сашкой побеситься, думала что даже пить не буду, но пока ненаглядного своего дождалась выдула две банки ненавистного мне Ягуара. То есть, когда пришли в "Точку", мне было уже хорошо. Для разогрева выпили ещё по стаканчику пива - и в толпу. Р-рмяф. Люблю я это: безумные пляски и хороводы, бесконечные змейки и море веселья, музыки и позитивной энергии - всё, как и было обещано.

Потом Серого нашла; оброс заразо, симпатичный такой сталь. Облила его потом водичкой, отчего он сделался очень-очень счастливым. Прорвался к нам в "Точку" и тут же предоставил мне Мишу, который как оказалось с самого начала концерта здесь был. Ыыы. Роре стало очень хорошо; вот прям чуть не сплющило от счастья. Музыка, свет, собственный голос, срывающийся на хрип. Всё плывёт в глазах, хор-р-рошо! И тут кто-то тыкает мне пальцем в стойку ("Рорка, смотри кто здесь!"), скольжу по ней глазами. И наконец - улыбка на пол физиономии - висну на Армане, потом - на Есине. Почему-то не особо удивилась видеть их здесь, на фолке, но всё равно было чертовски приятно.

Понеслось: зарывались в толпе, танцевали хороводы, цеплялись в змейках (чуть кросовок два раза не потеряла). Вот она, ещё одна моя страсть, моя стихия - дымный зал клуба. Потерявшись, танцевала в центре хоровода непонятно с кем, смеялась. Потом Сашка нашёл, вытащил из этого безобразия чуть ли не за шкирак, пока я там целоваться не начала с этим вот "непонятно кем". И слава богам, что не начала. Счастливая-счастливая такая; смотрела по сторонам, и видела море улыбок. Откуда-то из толпы появился Вовка и закружил в танце - это ж надо, чуть в толпу головой вперёд не улетела, когда кружились. Мне понравилось. Полное отстранение от реальности - стук крови в ушах под бешеный музыкальный ритм. Как же я это обожаю...

А! Точно! Ещё про Лёса забыла, увидев которого едва сдержалась от страстного поцелуя. Мням. Что-то у меня на Лёса всегда какая-то странная реакция была. Вроде бы больше всех эмоций вызвал, а в посте про него написать забыла Оо

Но всему хорошему приходит конец. И этот конец - отнюдь не окончание концерта. Это - время. Мы стояли втроём у мужского туалета и я на всю бильярдную благим матом орала о том, какая я неудачница. А в метро, уткнувшись носом в плечо поехавшего проводить меня Сашки, совсем чуть-чуть грустила и тщательно продумывала лекцию для родителей. Которая их кстати, кажется, проняла)) Вообщем настроение - возвышенное. Жаль только, что пришлось уехать снова, как и в прошлом году - с Тинтала...)

Я определённо неудачница)

@музыка: HS "Перекрёсток миров"

---

Размышления.

Друг должен быть другом, а враг - врагом, чтобы ты точно знал кому не следует подставлять спину, а кто встанет за ней каменной стеной. Внутренний голос звучит в чужом исполнении - в чужих постах. Кажется даже в чужих снах. "Предавший врага однажды предаст и друга" - печальный шепот вслед. Ты вздрогнешь, но не обернёшься.



"Я буду с тобой до конца..."

- Прощай.

Ты ещё не помнимаешь. Не веришь.

Неправда что от любви до ненависти один шаг. Есть ещё более близкие вещи.

Равнодушие. Горечь. Пустота.

Я бы сделала это как и обещала.

И испоганила бы воспоминаниями всю оставшуюся жизнь.



Ты молодой ещё. Щенок. Не обижайся; просто ты не волчёнок, а до собаки ещё не дорос. Но через десяток-другой лет ты поймешь, что жалеть надо не того, с кем расстаешься ты, а тех, кто уходит навсегда... и быть готовым в любой момент расплатиться по счетам совести - что ты хотел сказать и не сказал, что мог сделать и не сделал. Хладнокровно манипулировать чужими чувствами - привилегия мерзавок. Но я считаю что всё должно быть по-чесному - или не быть вообще. Поэтому ничего не скрываю. Не я мучаю тебя; ты сам мучаешься на этом сложном глупом пути.

---

...и на губах остался горький сок вкуса адреналина.

Толкни меня вниз. Это просто; смотри - я не держусь. Не нужны мне эти заборчики и перилки - я и так уже отлично научилась держаться на парапете. Эх ты, только и умеешь что ласково трепать золотисто-рыжие пряди да взволнованно шептать что-то в самое ухо. Знаешь что шепчешь, знаешь что я хочу услышать. Я закрою глаза, а ты толкни - чего тебе стоит? Ты же сильный и свободный; никто не станет читать тебе нотации всего за одну жизнь. Это же просто - когда небо закрыто тёмными тучами, а землю поливает дождь... просто. Резко. Порывно. Сама я не прыгну, а ты... ты ведь любишь меня, верно? Или же уже просто банально привык к тому, что я так часто здесь, и уже не пугаю тебя. Я стала похожа на тебя, Ветер.



В небе грохотали салюты. Хмель затмевал сознание, но я точно осознавала всё что делала, всё что говорила. Залп - и небо окрашивается в ярко красный свет, под цвет салюта, освещающего правую половину твоего лица. Мне просто хотелось чувствовать себя нужной тебе. Холось много говорить и многое слышать. Алкоголь - зло; слова не держутся на языке. И самое поганое - помню всю ту правду, которую говорила. Которую на трезвую голову никогда бы и не сказала. А ещё я никогда бы не сказала, что люблю тебя.

Жалко что флаг похерили. И что вот так резко пробило на слова - даже слёзы по щекам потекли, когда слушала. И да, розовые сигареты действительно спасли; отвлеклись на них немного, и вроде бы хорошо хмель в голову настучал - кажется ты не заметил нездрового блеска глаз.



Можно было бы позитивный пост написать. Потому что день 9 мая прошёл замечательно.

Можно было бы даже признаться, что на самом то деле я вовсе не серьезный персонаж.

Только вот не пишется.

Только вот почему-то хоть и тепло, а всё же пасмурно. Противоречу сама себе, пряча руки поглубже в карманы.

Пущу всё на самотёк; для меня так каждую весну.

А что в этой жизни наживное, а что нет - решайте сами.

И нужна я вам или нет - в ту же степь. Я постою в стороночке и даже подслушивать не буду.

Если что - оставаться одной мне в привычку.



И играть со мной не надо.

К черту.

---

Пост не грустный. Пост лирический!

Не могу поверить, что это я. Раньше бы я ни за что не стала бы так притворяться; по крайней мере так долго. Я же свободолюбивая - что хочу -то, в принципе, и делаю, куда хочу - туда и срываюсь. А сейчас?... Набираю и скидываю сообщения в пустое окошко заброшенной аськи - жалуюсь. "Тяжело быть "..." тяжело любить "..." (слова пропущены). Не буду уточнять - а вот пожаловаться кому-нибудь хочется. Хочется уткнуться носом в чужую грудь/плечо/шею (выбрать по росту) и спрашивать советов - о как! мне тоже иногда нужно. Уже от всего воротит - от контура, от черт, от голоса; голова с каждым днём болит всё больше и больше, а улыбка становится всё вынужденней и вынужденней - брезгливое искривление губ - это улыбка?! Дрянь это, извините, а не улыбка. Мне так улыбаться совсем не нравится, а ничего другого, уж извини, на ум не приходит.

С голосом что-то стало. Раньше пыталась не петь - вообще тошнило; сейчас закрываюсь вечером в комнате, включаю на балконе свет и, забившись в угол дивана и обняв гитару, пою. Просто так, для себя. Для себя так же решила, что ни для кого больше петь не буду - просто потому что не хочется. Эгоистка я? Да, эгоистка... Тошнит от тишины и спокойствия, а с другой стороны - не делаю ничего, чтобы выбраться из дома; не ною, не отпрашиваюсь - нет так нет. А захочется - сама уйду - случай с Калинорном... или же. Ерунда это всё на самом то деле. До свободы, если чесно - всего один шаг.

Мне немного осталось - сдать все долги в институте, окончить школу, пережить этот чертов выпускной. Кину маме с папой на стол аттестат - и хлопну дверью. С началом лета я дома сидеть не буду, даже если никто никуда и не позовёт, я сама - либо прийду, либо уйду... на вольные хлеба. Это ж здорово - иногда и одной помотаться по миру. В Измайловский например съезжу, к памятной луже; интересно - на берёзке ещё что-нибудь осталось? Вот и проверим.

Сны прикольные снятся. По привычке продираю глаза в восемь часов и долго лежу, обняв подушку, привыкая к реальности и вспоминая обо всём, что видела ночью. Люблю я когда мне снятся люди, которых я люблю, и к которым ни чувствами, ни условностями я не привязана. И ничем не обязана. И ничего не должна. Люди, которые ещё и больно-то сделать не успели - к которым можно прижаться, обнять осторожно и нежно, и почти не дышать, веря в светлое продолжение. Верить. Доверять. Но это только в мыслях и сновидениях. Кстати, сновидения, по Фрейду - вещь офигительная. Нет, знаменитый психолог конкретно так не писал, но смысл написанного им сводился к тому, что сны - это второй мир, в котором живёт (или жил!) человек. А реальность какая-то сложная, снова и снова возвращающая к мысли о том, как "тяжело" - пора прекращать извращаться со статусами в аське - всё равно никто их не понимает.

---

Бредятина какая-то.

Раньше сколько всего можно было. Можно было верить в сказки и играть с собой. Можно было нравоучать себя и быть уверенной в сказанном. Можно было создавать идеалы и даже не опасаться полюбить...



Сейчас я какая-то другая стала. По привычке резко и громко снесла замок на крыше. По привычке уселась на парапет. По привычке закурила, задумавшись о том, как же всё-таки хорошо, что я не боюсь высоты. И вообще как-то всё странно привычно, кроме... а, неважно! Холодной какой-то стала, слишком строгой и серьезной. Как будто всё уже вошло в привычку, настолько всё обыденно... И глаза отводить легко. И дышится с перерывами. Сколько себя помню - всегда была немного в себе. Хотя... Чувствами взрывает изнутри. Свобода? Да есть она, есть... у каждого своя.



Полосы в жизни бывают не только черными и белыми. Бывают просто прямые - как пульс. Живёшь. Время идёт. Как по одной прямой - ничего не меняется. Ничего не хочется менять. Или может быть просто хочется плюнуть на всё, и вот что правда - пустить на самотёк. Это называется жить по-простому. Уйти от проблем. А дальше что? Напиться? Забыться? Убиться? Фу, гадость какая. Надо пыхтеть. Стенка? Да плевать на стенку; надо поувереннее упереться в неё рогами и идти вперёд... хотя бы вместе со стенкой. Поживём увидим.

А ещё я жутко приницпиальная - буду ждать пока не посинею. А сама навстречу шагать не стану, нафиг надо; мне всегда было легче себя заткнуть и пересилить, чем просто молча топать на поводке у чувств. Оно так интереснее, ты не привязываешь человека; он сам привязывается. Это по волчьи - как следы заметать - никакой за тобой обязанности, сплошные условности. Ну да что-то меня не в ту степь уносит... Это наверное потому что надо было просто что-то написать. Вот уж точно бред.

---

Депрессивный пост))

Пряmой mарwрут "Полянка-Воробьевы Горы". Пеwкоm. По берегу Mосквы. Нет, не устала нu капельки. Глаза усталu неmного - только u всего. Как там говорuлось? "Если долго сmотреть в глаза, рано uлu поздно реснuцы вопьются тебе в сердце." Нет, крутuла в голове mыслu о том, что не вопьются. Nафuг надо. Да и mоu то... совсем не острые. Пуwuстые и рыжuе. Любuwь рыжuх? Фак.

Странный. Рукu то тёплые, то снова холодные, а вот дыханuе постоянно то горячее, то тёплое, то согревающее. Хотя это mожет быть прuснuлось - слuwкоm mногое казалось неправдой. Напрumер красный поезд в mетро. Uлu кончающuеся так быстро сuгареты, которые mы курuлu почему-то по одной на двоuх. U вmесто зажuгалки - спuчкu - средство, куда более надежное в uспользованuu прu сжuганuu mостов. Каких к черту mостов?! Мостов сегодня, кстатu, вuдели mного - надо было сосчuтать.

А ещё надо было сосчuтать сколько раз "пока" сказалu прu прощанuu. И взвесить в граmmах протянyтый на расстоянuе mетра взгляд. Ты чего-то ждал? Пхu.



Мыслей в голове не осталось; вообще нuчего не осталось, кроmе странного прuвкуса на губах... сuгаретный дыm. Ну что, бросаеm курuть? Я кстатu, снова вру. Устала, прuчёm очень. Сwuбаю косякu u постоянно спотыкаюсь. Хотя... наверное это не усталость. Это просто вzzzгляд в нuкуда. OFFлайн. Пиwuте пuсьmа. Или в крайнем случае, смс-ки. Странно. Я просто медленно схожу с ума.

---

Усталость...

Небрежно накинуть на плечи плед, прошурать в кухню и утащить оттуда шоколадку. Остановится. Прислушаться. Опустить взгляд на свои ноги. Скептично хмыкнуть, полюбовавшись большим продольным синяком. Я объявляю войну - буду тихой, спокойной, незаметной. Буду шуршать себе потихонечку из комнаты в кухню и обратно и ни о чём особенно не думать. Может быть в этом году Великой Весенней Депрессии случится избежать? Устало опуститься на стул. Ссутулиться. Потереть ладонями лицо, сверху вниз, словно сгоняя усталость. Сколько это будет продолжаться, интересно?... Три, четыре, пять... пять пятьдесят... Время летит чертовски быстро. Телефон молчит подозрительно долго.



Такое редко случается - когда можно просто насладиться тишиной, закинув ноги на стол...

Закинув ноги, грызть неторопливо, с наслаждением, шоколадку...

Наслаждаясь шоколадкой, немножко дремать...

Устало вбивая в экран строчку за строчкой, стирать, и вбивать снова. Хотелось закрытую - передумала. Потому что пусто. И мысль сформулировать очень сложно, потому что кажется что нету мыслей. Действительно нету. Пустота-а-а, товарищи, в.а.к.у.у.м! Это когда небо такое синее, облака такие белые, яркие, солнце светит - а тебе пофигу. Равнодушно всё-равно. Равнодушно похрен.

Фотографии, кстати, прикольные такие получились в обработке. Две. Но я тебе их не покажу ни за что. И вообще обиделась я немного. Несильно, но обиделась, и поэтому... поэтому так. Поэтому вообще хочется ныть, качать права и с ещё большим энтузиазмом вбивать слова. Громкие. Нехорошие. Да и вообще... Пошёл вон из моих мыслей! Зараза.

---

Калинорнище. Начало новой весны.

Волосы пахли дымом. Руки были сплошь в синяках и царапинах - очень больно было сгибать и разгибать пальцы. Но я была счастлива; и если бы родители не отняли бы тогда телефон - я бы сидела и с упоением ждала бы звонка сариса.



Пятница, 13-е.

Вот этот день был красочный. После первой банки "Ягуара" я была спокойна. Банка падала, я флегматично поднимала её и снова ставила на ветру. Она падала снова.

Потом пошли встречать обещанный мне сюрприз. "Страшно будет смотреть в глаза, которые хотела увидеть почти три года... Ещё страшнее будет не увидеть их и теперь" - только эта мысль волновала, когда ехала на сходку в метро. Однако сейчас мне представляло вообчию лицезреть Дерела/Селиуса/Фрала (выбрать по вкусу).

- Орора, - представилась я коротко, чуть склонив голову набок.

Он схватил на руки, заставив радостно взвизгнуть, улыбнулся широко-широко и вернув оборотня на родину, бишь на землю, теперь пристально смотрел на меня сверху вниз сквозь тёмные стекла очков:

- Синие...

- А у тебя, ммм... - я протянула руки к его лицу и приспустила очки на нос, встретившись с ним глазами.

- Серо-зелёные.

- Красивые.



После второй банки было уже всё-равно. Было холодно; он чуть распахнул куртку, словно приглашая под тёплое крыло. А я, кажется, только того и ждала - уткнулась носом в широкую грудь и дремала Помню шёл мокрый снег, тонко завывал холодный ветер. Мне всё-равно было. Совсем-совсем не такой он, Фрал, каким представляла, но другой - не менее особенный. И глаза добрые-добрые. И руки тёплые такие - помню как сжимал озябшие пальцы в тёплых ладонях.

Потом согрелась. Знала, что сплю - бузила. Во сне же можно всё, поэтому, протягивая руки к алкоголю, громко орала: "Дайте оборотню выпить". Но изверги держали с двух сторон, обнимали и грели. Оба. Поделить так и не смогли; да и не стали - неволею судьбы были оба определены и записаны в мой прайд. Прижимаясь замерзшей спиной к тёплой груди Фрала, пристально смотрела в светло-голубые глаза Эрхена. И кажется тянулась чтобы поцеловать; закрывала глаза и, проваливаясь в несулящий отдыха полусон, чувствовала чьи-то тёплые губы.

Помню что стояли потом с Эрхеном у тёплой стены, кажется в МакДональдсе и он сказал, что ему нравятся рыжие. И что то о том, что глаза у меня необыкновенные. И поцеловал в ушко. И сарис потом целовал; и оба, пьяные, одновременно грызли уши, и кажется весь скверик скоро знал о том, что они, уши, у меня эрогенные. Сама я была похожа на пингвинчика - замерзшую, меня упаковали в куртку Эрхена и безразмерные перчатки Фрала.

Потом пришли менты и ребят забрали. А мы с Тишь пьяно шли следом; как во сне пытаясь найти дорогу в неизвестность. Нашли. Час суетились у поста, успев достать дежурного глупыми и безнадежными попытками попасть к ребятам. В обезьянник нас почему-то не взяли, зато пообещали нам красочную поездку в вытрезвитель. Потом я протрезвела, поняла что от меня требуется и, назвав фамилии пацанов, прорвалась к ним. Помню как рука Эрхена теплом обожгла пальцы, лёгшие на холодную чугунную решётку. И как улыбаясь, смотрели из турмы ещё четверо: Ксардас, Хэкил, Айв и Фрал... Они там в ДнД играли...

Тишь ушла, точнее её забрали, а я ещё долго стучала зубами, уничтожала сигареты и пыталась звонить, куда - всё-равно. Только бы дождаться. Только бы не замерзнуть. Домой уже давно опоздала - и пофигу. Я точно знала, что пацанов я дождусь. Потом снова рыдала, слушая как кто-то из ребят, ласково называя солнцем, уговаривает ехать домой. Не поехала. Упрямо сидела в ментовской машине, куда меня деликатно пустили погреться. Потом дрожала на груди у Эрхена, далее - рыдала на груди у Фрала.

У обоих глаза красивые.



Суббота, 14-е.

Только на следующий день, чтобы увидеть меня из Одинцово приехал сарис.

Осторожный, дразнил меня ударами дао о меч, смотрел в глаза и снова грел, касаясь носом носа. И научил немного ощущать себя девушкой: оно, это умение пришло из ощущений полной защищенности - это когда жалуясь, делаешь шаг навстречу мужчине и знаешь, что он против любых проблем за тебя грудью встанет, и что тебя, злонравную из-за спины не выпустит, сдержит. И единственный - понимал значение слова "надо".



Вечером звонил. Но телефон был выключен. Поэтому и весь следующий день звонил - пока не дозвонился.

Скорей бы выходные, скорей бы встреча...



Вот такой вот он, наш Калинорн...

Только пить я теперь столько не буду.

Потому что до сегодняшнего дня чувствовала себя дурой.

---

Заметка.

Ох ёптыть. Опять затянуло в Калинорн.

А ещё прикольно: вот светит солнце, светит. А через 7 минут наступает зима.

---

Ням-ням...))

Шрамы на ладонях - это прикольно? Прикольно... если знаешь, с чьей кровью мешать свою кровь. И если знаешь, что никогда не пожалеешь. Вот я, глядя на две тонкии линии на правой ладони понимаю - не ошиблась. Андрей не спрашивал - просто однажды сам, неожиданно и резко резанул мне ладонь, потом - себе. С братом, не только названым, но теперь и кровным, хоть и пьяные, а всё-равно понимали.

- Алло, Алекс? Привет...

- Дашка? О, кого я слышу, а! Я соскучился.

- Я тоже. Как дела твои?

- Отлично. Вот новую песню пишем. Ты как сама? Чего делаешь?

- Всё хорошо. Домой иду, вот решила набрать, а то скучно как-то, музыку всю с телефона удалила.

- А хочешь озвучу твой поход до дома?

- Хочу.

- Подожди, я сейчас перезвоню. Гарнитуру подключи.



...сказать "алло" не потребовалось. Я услышала гитару, за ней последовал вокал. Всё-таки классно Лёшка поёт. Песня оказалась жизнерадостной, но я чуть не разрыдалась - за сердце цепляет песня в исполнении брата.

- Приезжай в Питер. Мы тебе концерт посвятим.

- Да-да, помню. Как только буду время - выберусь к вам.

- Будет - скажи. Мы приедем - или я или Макс - заберем.

- Лучше ты; давно на мотоцикле не каталась.

- Нет проблем, Рыжая, обязательно! Только скажи...

- Да-да, конечно.



Он классный у меня. Эта смазливая вредность. Эта смазливая вредность с голубыми глазами. Эта смазливая вредность с голубыми глазами и сумасшедшей улыбкой. Мой братик - Алексей Романов. Просто Лёша, просто Алекс... Фу, как противно. Год назад думала, что никогда в жизни не буду отзываться об этом парне из Питера с такой лестью. Однако... да, Романов, я тебя люблю. Я написала этот пост.

---

Снова нервы. Снова срываюсь.

Вот так. "Нет." - прозвучало твёрдо и решительно; кроссовок тихо шаркнул по асфальту в отступлении на шаг назад. Я не дала себя обнять - не из тех я, кого можно обидеть и спустя несколько часов прижать к себе. Поэтому я легко выскользнула из несосотоявшихся объятий. Стало грустно - увидеть как обессиленно опустились руки, услышать как зажало в тиски чувствительное сердце. Да и у самой на душе отчаянно скреблись и истошно орали кошки.



Терпела до последнего аккорда. Закусила губу и держала слёзы на подступе, автоматически набирая в телефоне сообщения самой себе. Если бы я повернулась - он бы увидел в глазах упрек и тень ненависти. Ах, если бы только ключи лежали на видном месте; тогда бы я просто ушла. Но уходить всегда надо красиво. И поэтому я стояла до последнего; когда он обнял меня за плечи напряглась вся - от корней волос до кончиков пальцев. Хотелось врезать - нет, не легко, по-женски зарядить пощечину, а именно так - резко... в челюсть. Нет. Не ударила. Пускай мучается.

- Что ты играл сейчас?

- "Беспечного ангела". Пытался.

- А какого черта?!



Как хорошо, что я научилась сдерживать слёзы, когда мне сыпят соль на рану, которая не заживет никогда. Да какая там соль! Соль - слова, музыка - расплавленное серебро. А г.р.а.б.л.и - это повторение собственных ошибок. Только не тяжелая рукоять будеть долбить по лбу, а мои откровения. Мои замечания. Мои упреки. Но я так долго не смогу - в скором времени я просто-напросто ощутимо врежу и уйду. Только уходить тихо и вовремя чтобы не было мучительно больно и обидно я не умею. А ещё умение прощать одни и те же ошибки - тоже не вечно.

---

Выбрались покататься на лошадях.

Незабываемые ощущения. Вечная любовь. Сколько раз отвыкала, привыкала жить "без", и никогда не считала каждый раз последним. Сколько привычек, обещаний и клятв, всё проходит; любовь тоже? Нет. Одни ощущения - вскидываться в седло, пропускать поводья между пальцев и дышать воздухом, легко покачиваясь влево-вправо, вправо-влево. Или же, снова выпустив ноги из стремени, пытаться подстроиться под частую рысистую поступь Пафоса. Пафос - моя новая любовь; любовь же к лошадям для меня - вечна. Галоп у него плавный-плавный, лёгкий лёгкий. Поднимается конь легко и галопирует с удовольствием. Позабытые ощущения - трепать лошадь по горячей лоснящейся шее, выпускать уставшие ноги из стремени и, просто держа поводья в одной руке, улыбаться, подставляя лицо весеннему солнцу.

Мечтам суждено сбываться. Смейтесь - смейтесь; мне всё-равно. И скоро, я знаю, мы бок о бок сможем выехать в лес и поле и, улыбнувшись друг другу, пустить лошадей в дразнящий галоп. Ты учись; я знаю, ты скоро узнаешь вкус этого удовольствия. И после, снова и снова возвращаясь к этому, будешь чувствовать те непердоваемые на словах ощущения. А пока - ветра в волосы, солнца в глаза, счастья в улыбку. Будем ждать следующих...выходных. Эти - действительно незабываемы.

---

"Мы не маньяки, мы ролевики!"

Вот, захотелось выложить)) Первый весенний выход в грязь))

По-моему нет ничего лучше, чем схватить любимую катану - и просто рвануть на природу.

А на улице с каждым днём всё лучше и лучше, всё солнечней и солнечней.

А это значит что скоро снова будут побиты бедра, изодраны колени и сбиты пальцы. Мне нра)

---

Чувства, взрывающие на эмоции.

Вот этом вот отрывком в книге я очень прониклась. Сентиментальность.

"И она стала звездой, серебряной звездой в его небе.

Смотри мне в глаза -
Мне нужен твой взгляд.
Сегодня я способен дать бой,
Сегодня я трезв,
Я говорю тебе: сделай шаг!
Пока деревья спят,
Ты можешь верить мне.

Он был солнцем, и она мириадами лучей, волнами тепла и света летела сквозь тьму, не зная ни страха, ни холода, потому что он был солнцем, и она была - его. Он был ночью, и она вуалью тьмы скользила под тьмой небосвода, не боясь света, потому что он был ночью, и он убил свет. Он был небесами, она - звездами. Он - пламенем, она - жаркими искрами, от которых вспыхивали пожары. Водами рек, бегущими в его море, стрелой на тетиве его лука, лентами в гриве его коня и лавой в его вулканах.

Он был всем.
И всем была она.

И вдвоем, как одно бесконечное, безграничное божество, не знающее Добра и Зла, не ведающее разницы между разрушением и созиданием, жизнью и смертью, грехом и добродетелью, в стремительном и вольном танце летели они. И в какой-то миг показалось Элис, что под ногами у них растрескавшаяся от боли, мертвая земля, но там, где проходили они, пролетали, проносились, там затягивались трещины, и оживали водой ручьи, собираясь в реки, и тучи грохотали грозами в иссушенном небе. Трава и деревья, новые горы и иные моря, вспышки звезд, глаза зверей в сумраке юных джунглей.

Мой лес болен луной.
Мой материк, по-прежнему пуст.
Я не хочу пожара,
Но огонь уже зажжен,
Я стою на самом краю.
Но пока держусь.
Моя земля просит воды.
Мой город переполнен и зол,
Как сжатый кулак.
Ветер больших перемен
Дует на восток.
Я чувствую начало конца,
Чувствую ток.

И Крылатый собрал рассыпающиеся искры ее смеха, пригоршней самоцветов рассыпал по ее волосам. Взял звезды с небес и сияющим ожерельем украсил ее шею. И где-то еще бродили они, под деревьями, чьи кроны уходили выше неба, и в пещерах из жемчуга и янтаря, и по натянутому над бездной волоску, острому, как бритва. И принц, скользя над бездонным провалом, взмахами крыльев удерживая равновесие, смеялся:
- Ты видишь, фея, серебряная моя звезда, видишь, ведь можно вверх! Но они не могут, не хотят понять. Для них есть только вперед или вниз. А ведь всего-то и нужно - взлететь. И разве в крыльях дело?...

“Фиах мэе сийли”, - как наяву вспомнила она, - “смотри мне в глаза”.
И подняла голову, встретившись с ним взглядом.

Смелей,
Еще один шаг.
Лица смотрящих на нас
Уже остались в тени.
Я говорю тебе:
Мне нужен твой взгляд!
Прошу, смотри мне в глаза,
Смотри!

Все получилось само, получилось, как должно было и не могло быть иначе, потому что… танец нужно закончить так, чтобы, когда придет время, светло и радостно начать новый. Танец нужно закончить. И Элис не смогла бы сказать, она ли потянулась вверх, ладонями обхватив голову принца - черные, густые, прохладные волосы скользнули под пальцами, словно ласковые змеи, - или он, Сын Дракона, склонился к ней.
Один поцелуй. Элис знала - догадывалась? - что губы его почти лишены тепла, как руки, как, наверное, весь он, эльфийский принц - совсем не человек, но живой и настоящий и желанный больше всех людей на свете. Больше даже, чем Майкл…
Ей показалось, что Эйтлиайн вздрогнул, что-то появилось в непроглядно-темных глазах, словно принц сделал шаг назад. Появилось и тут же пропало.
"Господи, что же она делает?! Чего хочет сейчас?!…
Только один поцелуй…"
И принц поцеловал ее. Легко, с мимолетной и ласковой нежностью, с той нежностью, с какой отцы целуют на ночь маленьких дочерей.
- Не сегодня, - сказал он просто, - ты - моя, и это неизбежно, но не сейчас, спустя годы, быть может, десятилетия или века… Спешить нельзя. Да и незачем.
У ворот ее дома он помог ей сойти с седла. Сверкнули алмазные когти, когда задумчиво и осторожно провел он пальцами по ее щеке:
- Все по-настоящему, Элис. Но завтра к утру все станет сном. Тебе нужно время, чтобы поверить. И мне, - он улыбнулся, и это была уже знакомая, обычная дневная его улыбка, смесь удивления с доброй насмешкой, - мне тоже нужно время. Чтобы поверить в тебя. Слишком долго я знал, что тебя нет. И не очень понимаю, что же делать теперь, когда ты пришла.
И уже в спину ей, когда в сопровождении бубаха направилась Элис к парадному крыльцу, донеслось негромкое:
- Ты спрашивала об имени, риалта* [Звезда]. Я был крещен Михаилом, возможно, это имя и есть настоящее.
- Крещен?! - Элис обернулась, но никого уже не было в воротах."

Ну а потом она сама же и убьет Змея...

Для меня вечер стал замечательным. Полная эмоций и впечатлений, оторванная от книги, я вылетела из подъезда и полной грудью вдохнула свежий ночной воздух. Ветер кинулся в лицо и волосы, такой ненавязчиво-холодный, такой... что захотелось бежать. Бежать, не в силах остановиться. И хоть я и была с Антоном, всё-равно казалось, что в этом мире, на этой планете, на этой улице - я одна. Чесно? Я не знаю, как это назвать. Полная оторванность от мира, одиночество, но одиночество разделенное на двоих. Даже дышать потом стало тяжело - так сильно бил ветер в лицо. Пробежала. И чуть не упала - так сильно кольнуло в живот, что пришлось пригнуться, невольно зашипеть, сдержав слёзы. Расплата, но за что?
Это первое впечатление: миг, короткий, как взмах ресниц и отчетливый, как пощечина.
Наваждение?
Нет.

- Хотел бы я полетать ночью на самолёте...
- А я летала... ночью...
Про самолёт я не упомянула. Зачем? Его не было. А я летала. Помню, что была не одна; помню большие черные крылья и надежные руки. Может быть это был сон. А вдруг нет? В прошлом году ночи были тёплые, ветер был тёплым, и дома никто не ждал. И сколько времени я проводила на крыше, закинув руки за голову и глядя в это небо. Высокое. Городское. Я никогда не променяю его ни на звездную ночь у Чёрного моря, ни на шумные люменисцентные вечера в Париже, не на светлые небеса над серыми, ночными песками Египта. А ведь сколько всего расказывали, какими красками описывали. А мне ничего не надо. Для меня счастье - это когда под тобой город, в котором тебя нет, а над тобой - небо.
Слёзы снова катились по щекам, улыбаясь, я утирала их рукавом. А ещё я чувствовала слёзы на глазах Антона. Он просто любовался мною, растрепанной, усталой и счастливой. "Я дам тебе крылья" - подумала я. Да, жестоко, кто знает - тот поймет. "Только знай: в любой момент, даже подтолкнув вниз с крыши, я могу забрать их..."

А после всего всё же приятно снова вернуться к книге...

"Тебе просто нужно время, чтобы привыкнуть к мысли о том, что не только ты моя, я тоже - безраздельно твой.

Сейчас ты не понимаешь,
потом - не поверишь,
потом - испугаешься.

Но когда-нибудь... Когда-нибудь ты поймешь, поверишь и перестанешь бояться.
И с тобой случится самое важное, что может быть в жизни человека или фейри.

И я скажу, что люблю тебя.
А ты не задумаешься над тем, что ответить."

---

Начало рабочих будней...на каникулах.

Напрягает конкретно всё. И что с утра, когда надо бегать, зверски болит живот вместе с прессом, и что после прохладного душа, нужо обязательно ползти в школу - на занятия высшей математикой. Антон затащил. А потом ещё, когда его от меня прогоняли, уперся как баран и опять долго-долго вредничал. Вину и обиду замяли тортиком и бананово-шоколадным коктейлем домашнего приготовления.

Смерть диете. А теперь вечером надо пробежать очень-очень много, и качать пресс очень-очень долго, чтобы уничтожить навярняка отложившиеся на заднице калории. Аргх. А животик наверняка опять будет болеть. А хочется упасть на кровать, завернуться в прохладное одеяло и, замечтавшись, просто молча читать так понравившуюся книгу и грызть положенное по диете кислое яблоко.

Цытата дня:

"Если вы являетесь молодым человеком Даши Исаевой (это, если кто не знает, я)), то это значит, что под вашим мужским долгом подразумевается ВСЁ." Моя просто ржаль.

---

Новая любовь из новой книги - Драхен.

"Сколько раз доставалось мне от батюшки за подобные забавы - не сосчитать, однако даже розги не отбили охоты до последних минут, до розовеющего неба на рассвете, до свернувшегося в оранжевый шар солнца на закате - смотреть.



Ждать... чтобы за миг до того, как солнечный огонь охватит тело, исчезнуть в темноту, в надежное черное подземелье.

Это весело.

Интересно.

Страшно...



...Проклятая слабость: когда-нибудь я слишком увлекусь и просто не успею вовремя убраться с крыши."



А моя самая поганая слабость - читать конец книги. Никогда не могла удержаться от этого. И всё равно, прочитав конец, разрыдалась, глупо, по-детски поджав губы. Просто мне Змея жалко, уже успел полюбиться. И мне и Элис... только к ней то он вернется... хоть и нет его больше. Точно знаю, что вернется.

По снегу…

По самому белому снегу.

В санях, запряженных четверкой гнедых,

Приеду.

Я этой же ночью приеду.

И в дверь постучу, и войду в твои грезы и сны…

По лугу…

По самому свежему лугу.

Оставив на небе одну голубую строку,

Прибуду…

На этой неделе прибуду,

И к дому пойду и ромашек нарву

на бегу…

По морю…

По самому синему морю,

Не Черным, не Красным, а я был

и в этих морях…

Не спорю,

Прошел уже месяц, не спорю,

Но сильно штормит, и досадно

не светит маяк…

По небу…

По самому чистому небу,

Где просто нет места для зависти,

Боли и зла…

С победой…

Я должен вернуться с победой.

Чтоб знала, кого ты все долгие годы ждала…

По снегу…

По лугу, по морю, по небу, по снегу…

Копытами смяв леденяще-янтарный рассвет,

Приеду.

Я этой же ночью приеду,

Хотя до тебя далеко и меня больше нет…

---

Сегодня.

И вынудил же черт забыть сегодня с утра плеер. Бегая вокруг оврага, постоянно ловила себя на посторонних, глупых, но романтичных мыслях. Перед глазами мелькали кроссовки, а в сознании - поезда, "правильные" и "неправильные". И сдались мне эти поезда! Мотала головой; сквозь плёнку слёз, надутых ветром глядела перед собой на серую действительность. Домой топала злая, пинала всё, что под ноги не попадалось. А пока дошла по лестнице до двенадцатого, сколько всего передумать успела. И о том, что снова хочется курить, но почему-то нельзя. И о том, что не хватает на губах привкуса адреналина. И о том, что без музыки совсем-совсем хреново. Споткнулась, упала, разбила коленку. Коленку, которую когда-то кто-то бессовестно поцеловал. Встала, пошла дальше. Нельзя так, нельзя - без музыки. Снова депрессивные настроения. Дома сползла по стенке душа и, подставляя лицо под холодные струи воды, не знаю - плакала или просто думала. Потом, всклокоченная, вылетела из ванной и с головой зарылась в столе. Бумажки искала.

Утро. Я не сплю,на моих крыльях,

Что лежат в шкафу,следы звёздной пыли,

Всю неделю буда ждать вечера,

Вторника.



Что нас уносит в небо?

Я не знаю просто,может тяга к звездам!

Что нас уносит в небо?

Эта сказка кончится с рассветом...

---

Несколько дней назад. А осадок остался.

Обливаю мосты керосином, чиркаю спичками, напрасно щелкаю зажигалкой - не горят. Да, Борь, правильно, не горят. Огнеупорные нынче мосты, не то что раньше, в средние века. Бьюсь головой к соседям. Петлять вокруг клумб, с каждым поворотам сгибаясь всё ниже и ниже к земле от смеха. Нет, ничего нового. Точнее ничего смешного, у меня всё однообразно и просто. А глаза всё такие же. И руки такие же - осторожные. Слушая про ёжиков, и правда хотела плакать, нет-нет, не из-за печальной судьбы игольчатых кавайчиков, нет, отчего-то другого. Не знаю. А на груди действительно хотела разрыдаться. Повод правда был недостаточный - поэтому лишь прижалась и захныкала, полушутя. И дышала осторожно-осторожно. Даже в глаза заглянуть осмелилась... А вечером почему-то очень ждала смс-ки. Дура. Не твоя это песочница, пойми. И куличики иди лепи в соседнем дворе, где все такие же дикие и своеобразно скучные.

---

Макс снова уехал...

Смотрела пристально в янтарные глаза, улыбалась. Эти глаза - всё, что осталось от моего недавнего прошлого, которого так не хватает. Не стану повторятся, снова набирая строчки с яркими эпитетами "глаза, смотрящие преданно-ласково", "глаза, которые насквозь видят мысли". Ты сказочный. Ты только пошёл немного по другой дороге, разминувшись с моей компанией, привязавшись конкретно ко мне. Единственно ко мне.

- Хочешь, буду приезжать каждый день?

- Нет, не хочу, ты ведь не сможешь. Но ты ведь знаешь, что я всегда рада видеть тебя.

Улыбаюсь. Белозубый оскал в обрамлении блеска на губах, за спиной - бережно переданная с рук на руки среброструнная. Может быть и я теперь буду резать пальцы и понимать, что жизнь - музыка. Жаль, конечно, что ты сейчас больше не играешь, и от игры в группе отказался... Хотя, наверняка это к лучшему. Хотя сережка в ухе тебе идёт. И прическу менять не смей - не смогу уже видеть тебя другим. Ты удивительный. И говорить так умеешь только ты. А самое тяжелое всегда - провожать глазами выезжающую со двора машину и знать, что ты совсем чуть чуть обиделся. На то, что я уже в сотый раз, и не в последний, думаю о прощальном поцелуе, а когда ты опускаешь голову в надежде "озвучить мысль", то шарахаюсь, то опускаю глаза. Я дорожу дружбой с тобой.

@музыка: Avril "Girlfriend"

@настроение: Грустно немного.

---

Ну и пускай мосты горят хреново... Ностальгия.

От жизни больше ничего не надо. Глаза привыкают к темноте постепенно: сначала становятся видны очертания, потом - черты, а потом и блеск глаз становится виден. Мне бы ещё музыку, что бы постоянно со мной, хотя можно и без музыки. Тяжелые ботинки снова стучат по асфальту, а военные штаны снова бессовестно сползают. Руки в карманы, нос - в асфальт. Кому всё это надо? На горизонте просветы - может быть светлое будущее? Черт знает. Раньше всё было по-другому...

Хочется танцевать. Как тогда - в дымном зале "Точки", танго... под музыку из "Бременских музыкантов"... Отнимать сигареты, задумчиво заглядывать в грустные задымленные глаза, искать в них что-то и, не находя, ревновать. Касаться рук, живота и ресниц, снова задумчиво смотреть в глаза, счастливо улыбаться и плакать, шугаясь от сцены, видя Дениса Назгула, и снова слыша "Менестреля"... Помню, концерт "Мельницы"... платье, косички и кроссовки, как ты переносил меня через лужи... и снимал на камеру, когда я приставала к БОрису и позже уже танцевала под "Королевну"... видео нашла, забавная такая... и вы, беспечные.

Помнишь, на стенах писали? И там, в овраге, сколько всего прожили... валялись, дрались, кормили друг друга травкой, а ещё, помнишь, помнишь, любимые военные штаны порвались на таком интересном месте?...)) Помню как по щекам текли слёзы, когда раскрывались друг другу, помню как уламывала тебя завязать шнурок (он, кстати, всё равно потом развязался), сколько всего помню... Чесно? Немного не хватает... скучаю я по тем веселым временам, когда, грустя, по одному приезжали в Измайловский парк, пробирались через дебри что бы разрисовать несчастную березку. Помню наручники, помню любовный треугольник на трех лавочках, мы тогда кидались орешками.... И сколько всего я могу вспомнить... А главное для меня что? Наверное то, что мне действительно так не хватает этого, до горькой улыбки воспоминаний, до грусти в глубине синих ледяных глаз. Наверное это привычка - терять.





Страшная это сила-любовь! Она заставляет тебя выходить из дома за три часа до встречи. Колесить по Москве за сюрпризом. Потом бегом, подгоняя себя, ехать на вокзал...Да, ты понимаешь, что чем раньше приедешь, тем дольше ждать на перроне...А ну и пусть! Пусть дует холодный ветер, ты не уйдешь в теплое место, и даже если пойдет ливень с градом, то ты не спрячешься от него под крышу, ты останешься ждать. Ты будешь ходить по перону в ожидании прибытия и каждую минуту смотреть на часы. Когда обьявят о прибытии поезда ты подскочишь и по телу побегут мурашки, уже совсем скоро, ты будешь идти за седьмым вагоном выискивая в окнах совю возлюбленную и переживать, а вдруг ты что то напутал, и наконец по твоему лицу растечет довольная улыбка...ПОтом поездка домой и долгое прощание в метро, никто не хочет отпускать друг друга! А потом, а потом ехать в вагоне метро и просто быть счастливым! (c.) Я плачу...

@музыка: How does it feel...

@настроение: Плак-плак. С улыбкой.